Верующие дети спрашивают про отношения с неверующими

У нас в классе все ребята матерятся. Как мне быть? Ведь это грех, но если не материться, на тебя будут смотреть как на придурка!

Ситуация серьезная. Очевидно, напряжение нервов у тебя близко к предельному, ты почти готов начать материться, чтобы быть как все, но еще не сдался. Не сдавайся! Ответ заключается в самом слове «материться», то есть материть (проклинать) себя. Даже если все вокруг матерят себя, проклинают себя, уродуют себя — это еще не повод делать то же. У одного европейского писателя была такая фраза: «Если тебе дали линованную бумагу — пиши поперек».

А авторитет среди сверстников — дело наживное. Не ценят сегодня — оценят завтра, когда поймут, что у тебя есть и позиция, и свое мнение, и твердость. Говорят, что окружающая среда формирует человека. А я скажу иначе: человека формирует противостояние окружающей среде.

Как мне поступить, если мой друг говорит, что Бога нет?

Сперва надо понять, зачем он это говорит. Если он хочет тебя задеть, сказать что-то едкое, зная, что ты веришь в Бога — имеет смысл переспросить: «Ты что, хочешь со мной поссориться? Закрой эту тему, и останемся друзьями».

Если же он хочет высказать свою позицию — пусть докажет, что Бога нет (но тогда будь готов защищать свою веру и приводить веские доводы).

Может быть еще одна причина, редкая, но прекрасная: твоему другу просто не с кем поговорить о самом важном: о душе, о бессмертии, о Боге, о любви — и он так провокационно вызывает тебя на разговор. Тогда просто открой свое сердце и говори о Боге, что знаешь и как можешь. Твоя личная вера может быть заразительной.

Убивать ради защиты грешно?

Начнем с того, убийство — это не только смертный грех, но и уголовное преступление. Да, в жизни бывает, что с оружием в руках приходится защищать других людей. В мирное время это приходится делать полицейским, в военное — солдатам. А вот у обычного человека в обычных обстоятельствах не возникает необходимости убивать. Практически всегда, если кто-то угрожает твоей жизни, есть другие способы ее сохранить.

А вот если на твоих глазах совершается преступление, если ты видишь, что преступник действительно готов кого-то убить, и ты можешь как-то этому помешать — то грехом будет оказаться в стороне. Но и заступаясь за людей, нужно стараться не убить преступника, а вывести его из строя, обезвредить — по возможности не покалечив. И только в том случае, когда единственный способ спасти человеческие жизни — это уничтожить преступника, когда абсолютно очевидно, что иначе погибнут многие… тогда, увы, не остается ничего другого. Но не дай нам Бог оказаться в подобной ситуации! Это все равно будет грех, за который придется ответить перед светским судом (который может оправдать, а может и нет) и который обязательно надо будет исповедовать в таинстве покаяния.

Кстати, в Византийской империи одно время действовало правило, что солдат, убивший врага на поле брани, в течение трех лет не мог причащаться. Не потому, что он плохой, а потому, что убийство (даже совершенное из самых лучших побуждений) оставляет тяжелую рану в человеческой душе, и с этой раной приступать к Святой Чаше нельзя, такая рана сперва должна зажить. К тому же это правило напоминало всем — не только воинам, а вообще всем — насколько это серьезное дело, лишение жизни, и нельзя относиться к нему как к какому-то пустяку.

Если ты слышишь, что кто-то смеется над Богом, что нужно делать?

Если кто-то смеется над Богом, он похож на плюющего в небо — по закону земного притяжения плевок упадет на него самого. До Бога не достанешь, а себя оплюешь. Здесь, конечно, надо помолиться: «Прости ему, Господи! Не ведает, что творит!» — а кроме этого, наверное, и не надо ничего делать. А может быть (особенно, если это твой близкий), стоит объяснить ему, что Бог для тебя не какая-то отвлеченная идея, что Он для тебя как друг, как отец, что насмешки над Ним причиняют тебе боль. И сказать: «ведь я же не издеваюсь над тем, что дорого тебе! Зачем же ты так поступаешь со мной?»


Послесловие для взрослых:

Дорогие взрослые! Видите, наши дети чувствуют себя как в осажденном лагере! И спрашивают, как противостоять этой осаде. Конечно, такие вопросы неизбежны — но где их радость от того, что они верующие, что они дети Божьи? Этой радости мало в нас самих. Мы сами не всегда готовы с легким сердцем «дать отчет о своем уповании», не постыдиться слов Господних «в роде сем прелюбодейном и грешном». А если и готовы, то, скорее, готовы с надрывом, враждебно противостоять себя этому недружелюбному миру. Где наше дружелюбие? Где наша смелость? Дети задают нам вопросы, чтобы мы ответили себе самим.

SOURCE: https://foma.ru