Если «старец» топчет ногами

Главное – сила?

Традиция монашества была прервана у нас в XX веке и возродилась совсем недавно: в конце 80-х — начале 90-х годов. Причем, по большей части, возрождалась она буквально на пустом месте, на развалинах старых монастырей. Обители вроде Троице-Сергиевой Лавры, открывшиеся после войны, — исключение. И в основном во вновь открываемых монастырях служили молодые иеромонахи.

Сомневаюсь, что за прошедшие двадцать пять – тридцать лет успели возрасти старцы, на которых можно было бы всецело положиться в духовной жизни в миру, и в духовной жизни монашеской. Поэтому к советам тех, кого считают современными старцами, нужно относиться так, как учили опытные старцы прошлого — с рассуждением. Если видим, что слова противоречат Евангелию, лучше придерживаться Евангелия, чем таких слов.

Несколько лет назад в интернете появилась видеозапись, как один то ли игумен, то ли иеромонах изгонял беса. Священник залез на одержимого человека верхом, ударял его, потом стоял на нем ногами. В общем, картина совершенно дикая. Но есть люди, которым такое поведение священников нравится. Им нужен деспот, который прикажет, будет по ним топтаться, по-хамски себя вести.

Только вот можно ли себе представить, чтобы Христос вел себя так, как тот «изгоняющий» священник? Евангелие на этот счет дает однозначный отрицательный ответ.


Настоящее духовное руководство – это подводить человека к какому-то решению, но чтобы принимал это решение человек сам.

Наутек от богомольцев

Когда читаем древние патерики, видим там совершенно невероятные случаи послушания, смирения — или своих чад перед старцами, или, что иногда тоже бывает, старцев перед своими духовными чадами. Но подражать этому чисто внешне совершенно бессмысленно. Как и всему остальному в духовной жизни.

Когда мы, еще молодые, в девяностых годах начинали ходить в церковь, нам казалось, что если подражать внешнему, изменится и внутреннее. Что если мы когда-нибудь станем священниками или монахами, сразу преобразимся. А ведь, на самом деле, само по себе монашеское и священническое облачение человека не меняет…


Ещё мне очень хорошо запомнился образ монаха-схимника в Киево-Печерской Лавре, когда я был там в девяностые годы. Стоят схимники в храме, молятся. Как только выходят, набегают на них бабушки-тетушки, начинают расспрашивать и благословляться. Вот вышел схимник, начал всех благословлять, всем какие-то советы давать. А другой так по-детски из-за двери выглядывает и спрашивает у проходящего мимо послушника: «Брат, что, они ушли?» Получив утвердительный ответ, подобрал полы подрясника и прямо бегом до трапезной. Видно было, что он тяготился таким чрезмерным вниманием, которое оказывают монахам приезжающие и приходящие паломники.

Иеромонах на лавочке

Люди у нас любят ездить в паломничества. И при многих мужских монастырях обязательно есть иеромонах, который садится после службы на лавочку и смотрит на подъезжающие автобусы с паломниками.

Привозит автобус бабушек-тетушек из разных краев нашей необъятной родины, они выходят, видят: сидит монах с бородой, может быть, даже с седой. И сразу вокруг него образовывается кружок слушательниц, которым он начинает вещать. Что вещает – отдельный разговор. Потом эти паломники уезжают и на своих приходах начинают транслировать услышанное, что в «святых местах старцы вот так-то и так-то сказали». Часто – к ужасу настоятеля. А какое отношение имеет этот монах к тому святому месту, где он сидит на лавке, никто не задумывается. Ведь одно дело – святые Сергий Радонежский, Тихон Задонский, и совсем другое — монахи, которые собрались там, где покоятся мощи этих великих подвижников. Но людям почему-то кажется, что святость места к нам переходит через проповеди таких вот монахов, сидящих на лавочках.

Потом приходскому священнику требуется столько времени и сил, чтобы как-то вернуть своего прихожанина в нормальное состояние. А иной настоятель впредь и десять раз подумает, прежде чем благословить прихожан в паломничество в какие-то святые места.

Когда не нужно ехать к старцам

Если бы мне сказали, что вот где-то есть настоящий старец, я бы к нему съездил. Но не за каким-то жизненным решением. Все-таки, когда едешь к человеку с настоящим духовным опытом, интересно с ним поговорить, чтобы он помог тебе разобраться в какой-то твоей страсти, в твоем неправильном устроении.

На самом деле, нормальное желание для человека — на кого-то другого опереться, попросить молитв, совета.

На днях звонили мне прихожане, уехавшие в Санкт-Петербург. Говорят, что храм хороший у них, настоятель хороший. Только вот невозможно с ним поговорить, потому что приход в спальном районе, священников мало, и у него просто физически нет времени. Такая ситуация не единична, вот и отправляются люди в поисках старцев, чтобы обсудить какие-то волнующие их вопросы.


Хотя я совершенно не против старчества. Более того, институт старчества вообще заложен в природе Церкви. Апостол Павел в своих посланиях перечислял различные дары и говорил, что тот, кто учитель, должен учить, управленец – управлять и так далее. А у нас сейчас все эти различные духовные дары сконцентрировались в священниках и епископах. А ведь это не совсем правильно.

Еще апостол Павел говорил о том, что пророк пророчествует. Наверное, современное старчество в правильном его виде — некий эквивалент древнего института пророков, к которым люди приходили за советом. Пророки своим даром служили людям и Церкви. И сегодня служат, если их старчество — действительно, дар, данный им Богом, а не видимость, не взятая на себя роль.

SOURCE: http://www.pravmir.ru