Чтобы стать Божиим, нужно быть естественным

Она решила убрать икону из супружеской спальни

Как-то на исповедь к архимандриту Епифанию (Феодоропулосу) пришла молодая женщина, недавно вышедшая замуж. Она рассказала, что раньше в ее комнате всегда находилась икона Спасителя, а после замужества она убрала ее оттуда.

«Мне кажется, что теперь, когда я живу с мужем, – сказала она отцу Епифанию, – нехорошо, если в нашей спальне будет находиться икона Спасителя». – «Почему ты так думаешь?» – спросил ее старец. А надо сказать, что и эта женщина, и ее супруг ходили на все службы, строго постились – в общем, были церковными людьми.

Но при этом женщине казалось, что быть православным означает быть бесстрастным. И что любые радости и наслаждения, дарованные Богом, в том числе и «законные» наслаждения, – под запретом. Поэтому после свадьбы ее начали терзать угрызения совести, и она решила, что Христу не место в супружеской спальне. А отец Епифаний – кстати, очень строгий духовник в вопросах веры и канонов, – сказал ей:

– Это – духовная прелесть. Ты впала в прелесть. Верни икону на место. И если ты считаешь грехом то, что делаешь, – тогда прекрати это делать. А если понимаешь, что это благословение и дар от Бога, то помни, что посреди вас – Христос, и твои действия не являются ни грехом, ни блудом, ни развратом. Ты – законная супруга своего мужа.

Часто мы, будучи православными, начинаем самоугрызаться по тому или иному поводу, и чувство вины буквально душит нас. А Церковь говорит нам: «Чадо, успокойся. Господь прощает тебя. Он тебя любит и дает возможность посмотреть на всё другими глазами, с благодарностью и признательностью Богу. Вместо того, чтобы постоянно истязать себя, прославляй Господа».

Почему батюшка покупает еду, а не молится?

Мысли о том, что одно – хорошо, а другое – плохо, одно – материально, а другое – духовно, – эти мысли, какими бы правильными они ни казались, – не имеют никакого отношения к православию, уж извините. Православие – это когда ты принимаешь все стороны жизни, как материальные, так и духовные, и при этом действуешь по благодати Божией. Бог никогда не посылает плохого. И Он не заложил ничего плохого в человеческую природу. Недаром святые отцы говорят, что любую страсть можно превратить во благо, в любовь к Богу.


Но, к сожалению, люди часто начинают терзаться чувством вины, потому что им кажется, будто Церковь осуждает их поступки. Они считают, что православный человек должен постоянно самоугрызаться, мучиться и раскаиваться в том, что он делает, ест и т.д.

Однажды на перемене (в школе, где я преподаю) я купил себе рогалик. Зашел за угол, чтобы не попасться на глаза ученикам (видите, я тоже, оказывается, страдаю от ложных мук совести!), и начал есть. Но один паренек, пробегавший в это время по коридору, все-таки меня заметил.

– Ага! – сказал он.

– В чем дело? – спросил я.

– Отче, вы же едите!

– А почему я не могу поесть?

Примерно то же самое было, когда в супермаркете меня увидел какой-то ребенок и сказал маме:

– А что батюшка тут делает?

Мать ответила:

– Покупает еду.

– А почему он не в церкви?

С одной стороны, я обрадовался, что ребенок отождествляет меня с церковью. Ведь действительно место священника – в храме, и хорошо, что ребенок это понимает. Но с другой стороны, воспринимая священника как некое неземное существо, люди начинают думать, что и православие – это нечто абсолютно недосягаемое и недостижимое, и что необходимо совершать какие-то немыслимые подвиги для того, чтобы уничтожить в себе все плотское. Но это неправильно!

Сейчас, пока я говорил, мне принесли воды, и я сказал: «Спасибо». Потому что о каких бы духовных вещах я ни рассказывал, в какой-то момент мне захочется пить. И на любой богословской конференции, где разговоры ведутся исключительно на духовные, вечные темы, во время перерыва все с радостью спешат выпить кофе, съесть печенюшку, поговорить. Почему так происходит?



Он так усердно молился, что его не позвали обедать

Вспоминаю одного священника, который приехал в один монастырь и ходил там такой духовный, такой православный – просто суперправославный. Когда он приехал, насельники монастыря работали в саду – окучивали помидоры. Увидев это, священник спросил их:

– Отцы, разве вы здесь не молитесь?

– Почему, молимся!

– Но чем вы сейчас занимаетесь? Я-то думал, вы молитесь с утра до вечера! А огород – это так материально. Как можно заниматься им целый день?

– Да отче, всё так. Просто мы еще не достигли таких высот. Мы пока обычные люди, как все.

Этот разговор слышал игумен монастыря. Он подозвал к себе одного из братьев и сказал ему:

– Посели этого отца в келье, а я сам скажу тебе, когда его можно будет вызвать оттуда.

Вскоре наступило время обеда. Все отцы собрались в трапезной, а брату, поселившему священника, игумен сказал:


Тем временем у гостя в желудке понемногу начинался голодный бунт – да, этот священник был весьма духовным человеком, но желудок-то у него тоже имелся. «В чем дело? – думал он. – Почему никто не зовет меня в трапезную?»

Началась вечерняя служба. Священник пришел в храм и увидел всю братию, которая, пообедав, горячо молилась. Гость же не мог молиться – он лишь удивленно посматривал на монахов. После службы отцы снова отправились в трапезную, а его никто так и не позвал. Наконец он не выдержал, подошел к игумену и спросил его:

– Извините, отче! В вашем монастыре не принято есть?

– Как не принято? У нас был сегодня и обед, и ужин!

– Простите, но меня забыли позвать в трапезную…

– Отец, ты приехал сюда, посмотрел на нас и решил, что мы все здесь заняты исключительно материальным и греховным, в то время как ты один молишься.

Чтобы стать Божиим, нужно научиться быть естественным

Смешно? Но на самом деле мы втайне думаем точно так же. И более того – передаем это своим детям и близким. Мы уверены, что естественное не может быть духовным. Но ведь для того, чтобы стать Божиим человеком, необходимо сначала научиться быть естественным! Что говорят здесь святые отцы?


Так что миновать естественное поведение, естественную жизнь никак не получится.

Подумаем об этом. Пусть каждый внимательнее приглядится к своей жизни и увидит, где происходит это «дробление», разрозненность. Этакое фрагментарное православие, которое и душу делит на фрагменты.

Господь сотворил столько материальных чудес в Своей земной жизни! Начав с того, что стал Человеком, материальным Человеком. И все материальное освятилось Им.

Так же и Православие. Это вера, которая всё принимает и всё освящает. Ведь невозможно изменить и спасти, не приняв.

А мы, постоянно отталкивающие и отворачивающиеся, – можем ли мы считаться православными?

SOURCE: http://www.pravmir.ru/