ЮРИЙ ШЕВЧУК: "МЕНЯ СПАСАЕТ МОЛИТВА..."

СПРАВКА

Юрий Юлианович Шевчук – известный рок-музыкант, поэт и композитор, основатель и бессменный фронтмен легендарной группы «ДДТ». Родился 16 мая 1957 года в поселке Ягодное Магаданской области. Закончил художественно-графический факультет Уфимского педагогического института. Народный артист Республики Башкортостан.
Музыкой начал интересоваться еще в школе. В 1980 году в Уфе Шевчук собрал первый состав «ДДТ». В середине восьмидесятых переехал в Питер. Там «ДДТ» переживает второе рождение и обретает всенародную популярность. Юрий Шевчук играл в кино, писал музыку к фильмам, участвовал как ведущий в телесериале «Земное и небесное», посвященном истории Русской Православной Церкви.
Награжден боевыми орденами и медалями, в том числе медалью МЧС России «Участнику чрезвычайных гуманитарных операций» и знаком отличия МВД «Серебряный Крест». Неоднократно посещал Чечню, Таджикистан, Косово и Афганистан. Группа «ДДТ» активно участвует в благотворительных акциях и концертах. Также Юрий Шевчук награжден орденом Святого апостола Андрея Первозванного Украинской Православной Церкви Московского Патриархата.

— Юрий Юлианович, если у Вас была бы возможность что-то изменить, что бы в своей жизни исправили?

— Я бы постарался не совершать тех злых и необдуманных поступков, которые были в моей жизни... Очень каюсь, конечно, но это так. Исповедуюсь в своих грехах — это все безусловно, это все понятно. Но память не все может забыть.

— Откуда черпаете силы, чтобы вдохновлять миллионы людей, чтобы творить? Что вдохновляет Вас?

— Совесть вдохновляет, которая просыпается время от времени. Она мне дает ощущение абсолютной неудовлетворенности. И эта неудовлетворенность заставляет заниматься творчеством…

— Помните свой самый счастливый день?

— Да! Когда меня крестили. Это было в Питере в Александро-Невской лавре. Настолько было хорошо, настолько мир был хрустален, настолько Крещение было глубоко и серьезно для меня, что не могу Вам передать словами... Я старался не расплескать это чувство. Но потом, к сожалению, жизнь разъела. Но это были уникальные, удивительные чувства, невероятные просто, что тебе при Крещении отпускают все грехи! И вот это новая жизнь… Я жаждал новых мыслей и чувств совсем другого уровня и рода. Это ожидание и было счастьем в тот момент!

— Как Вы лично поняли, что Бог есть?

— Когда ты через черту перейдешь, то все почувствуешь и увидишь, что начнется прозрение и другая жизнь, совершенно другая. Я понял и счастлив, что Бог есть! Окончательно счастлив. Это невероятные ощущения… Сомнения, конечно, нас страшно всех грызут, безусловно. И я сам человек постоянно сомневающийся. Может, потому что очкарик? У митрополита Антония Сурожского прочитал: «Если у вас есть сомнения в существовании Бога, значит, вам нужно подняться на новую ступень в Его понимании».

— У Вас есть мусульманские корни и даже прадед муллой был. Неожиданно, что Вы приняли Православную веру…

— Да, мой прадед был мулла. Его расстреляли в 1937 году за религиозные убеждения. Он прекрасно говорил по-арабски, преподавал в медресе. И дед мой Акрам, и бабка Талига великолепно знали арабский. Они у меня были такие настоящие мусульмане. Да, это мои предки, моя кровь. А отец у меня украинец, он из казаков. Мама с папой — православные верующие люди. Я тоже принял Православие. К вере пришел в 70-е годы. В то время быть верующим и ходить в храм уже было революционно. Непростое время. Как многие попадают в храм? Благодаря личной трагедии. Так и у меня было. Умерла моя жена, случилась беда, все потеряло смысл. До трагедии все "ништяк", все хорошо, весело. Когда горе случается в жизни, ты мучительно ищешь смысл! Когда все рушится, ты понимаешь, что если смысла нет, если Бога нет, то зачем тогда вообще жить? Вот так все и было. И сейчас без Церкви, без веры Православной моя жизнь просто не существует.

— Что помогает в минуты отчаяния, когда тяжело на душе?

— Молитва помогает! Я никак не кривлю душой. У меня есть любимая молитва «Отче наш»… И когда слаб, когда не хватает духа, силы, когда меня пытают сомнения — молитва выстраивает душу, как камертон. Невозможно играть на расстроенным рояле, невозможно играть музыку на расстроенной гитаре и невозможно писать, когда у тебя душа не настроена. Я молюсь, и это спасает меня.

— Расскажите о людях, которые Вам особенно близки и дороги… Что цените в людях?

— Меня восхищает, когда я вижу в человеке прощение, доброту и когда это добро просто так, без всяких задних мыслей. Это есть в людях очень простых и очень сложных, когда они не требуют ничего взамен — это для меня большое чудо. Такой человек – это моя мама! Она у меня верующая. Близкие, друзья, духовник – эти люди дороги мне. Я дружу со многими священнослужителями.

— Мир сейчас окутан фобиями, все чего-то боятся: конца света, бедности, одиночества, а чего боится Юрий Шевчук?

— Третьей мировой войны боюсь, потому что вижу и чувствую эти тенденции. Она идет уже давно. Война между небом и землей — идет борьба на духовном уровне, духовная война за души людей. Ее нельзя не чувствовать. Но я боюсь конечного эпизода. Это будет ужасно!

— Но чего может бояться верующий человек? Ведь даже смерть – это встреча с Богом…

— Да, но мне бы хотелось, чтобы мы подготовились: стали добрее, смиреннее, умножали любовь, а не разчеловечивались окончательно! Иначе будет очень обидно за человечество и за себя самого в первую очередь.

— Есть ли у Вас увлечения, помимо музыки? Вы художественную школу заканчивали. Иконы не пробовали писать?

— Иконы нет, у меня не было благословения, но хочу вам сказать, что живописью очень увлекаюсь. Я вообще очень долго сомневался, что выбрать: живопись или музыку. Потом победила лень. Рок-н-ролл — это когда за ночь написал песню и все девчонки на тебя уже смотрят иначе. Живопись — это очень мудрая форма искусства, очень терпеливая, требует серьезного труда, работы. С рок-н-роллом все проще.

— Почему к рок-культуре зачастую такое неоднозначное отношение?

— Понимаете, рок-культура, она ведь разная. В нашей рок-среде для одних главное – деньги, прибыль, другим нужна слава, известность. Но это, слава Богу, не наша история. Помните выражение: «Назовите мне имя вашего Бога, и я скажу, кто вы»? Кто чему служит, тот тому и раб.

— А духовную, церковную музыку слушаете?

— Безусловно, мы даже ее играем. Время от времени выступаем с разными хорами монастырскими. С батюшкой совместный альбом записали. Я и на клиросе в хоре церковном пою. Когда бываю на даче в поселке Коробицыно, всегда хожу в церковь – там ее не так давно построили. Рождественскую службу пел вместе с бабушками. Это очень маленький поселок, приход небольшой, но службы там удивительные… И Рождество было настолько необыкновенное, камерное. Батюшка у нас молодой, отец Владимир. Он мне дал эти листочки с нотами — я держал басы, потому что их не хватало этим замечательным женщинам. Там у нас есть одна прихожанка, которая заболела раком, и ей приснился сон, что в этом месте надо построить храм. Она всех и сподвигла на строительство, и я немножко помог, поучаствовал. Церковь построили, и рак у нее отступил. Вот такая история. И вот мы с ней вместе, еще три девушки и пять бабушек все Рождество и пели! Рождество Христово — мой самый любимый праздник. Все в снегу — это настолько просто, чисто и замечательно, не передать словами. Чудо.

— Верите в чудеса?

— Конечно! Сама жизнь – это чудо, чем дольше живу, тем больше это понимаю. Чем чудо отличается от науки? Наука требует повторения опыта, а чудо случается всего один раз в жизни. Я это глубоко понял. Не буду говорить о каком-то конкретном случае. Стараюсь настраивать душу, чтобы она была чуткой, потому что можно пройти мимо чуда и его не заметить. Оно в малом и в большом. Большое в малом — это чудо прощения, чудо человеческого поступка, который ты наблюдаешь — высокого, духовного. Видел такое много раз, это меня греет и заставляет быть оптимистом.

— Какие события разделили Вашу жизнь на «до» и «после»?

— Несколько таких событий: первое — когда я оказался на войне в Чечне, это очень сильно перевернуло мою жизнь, потом смерть жены... Все эти события, к сожалению, трагичные. Но через них я пришел к вере, утвердился в ней. Ведь на самом деле все дороги ведут к храму. И в этом я абсолютно искренне убежден. Думающий человек всегда находится в поиске, размышляет. И это хорошо. Господь всегда поможет ищущим.

— У Вас когда-нибудь возникало желание какое-то время пожить в монастыре?

— А я жил. У меня кстати немало друзей ушли в монастырь. Хочу на Афоне побывать. Там еще не был. Меня туда зовут и друзья, и монахи. Вот недавно Слава Бутусов мне сказал: нас благословили вдвоем с тобой приехать. А у меня все гастроли, концерты. Бог даст, обязательно съездим. Славик воцерковленный, очень нежный человек. Его вера гораздо глубже, чем моя. Хочу рассказать вам один случай. Один мой друг хотел креститься именно в Иерусалиме. Он туда приехал, а ему священники сказали: «Нет, езжай в свою церковь и там крестись». Они почувствовали, что он не готов к Крещению в Иерусалиме, дали ему от ворот поворот. Бог, Он везде, Дух живет, где хочет. Поэтому пафос в духовной жизни ни к чему. Господь говорит: будьте как дети. Нам не хватает простоты. Бог всех хочет спасти, у каждого свой путь. И у меня есть абсолютное сознание того, что мне еще что-то предстоит и что-то ждет впереди...

— Какое самое удивительное и сильное ощущение Вы испытали?

— Мы с концертами летаем в Израиль и всегда посещаем группой Храм Гроба Господня в Иерусалиме. Одно из чудес в моей жизни, то, о чем Вы спрашиваете, как раз случилось на Святой Земле... Мы жили в гостинице для паломников рядом с ущельем перед Иерусалимом. Я каждый день забирался на эти древние стены и наблюдал Палестину, встречал рассвет солнца и думал о том, что Господь наш Иисус Христос мог бы и не зайти в Иерусалим, абсолютно понимая, что Его ждет страшная крестная смерть. Но Он все-таки вошел туда. И случилось событие, перевернувшее всю историю человечества. Я думал о поступках, о времени, о своей жизни. Что-то в этом есть такое, что словами не описать, это какое-то чудо… Даже там строки написал: «В иерусалимском серебре одеты в ночь святые камни. Ты помолилась на заре, но в небесах закрыты ставни…» Это ощущение закрытых ставней и ощущения, когда они открываются – удивительнейшее ощущение. И самое сильное впечатление я пережил именно на Святой Земле, когда в 1992 году впервые оказался в Иерусалиме после смерти супруги. Много пережил, передумал. Именно там впервые почувствовал благодать… Когда отчаяние, горе, смерть тебя отпускают и ты совершенно иначе начинаешь чувствовать мир. Это очень тонкие вещи…

— Вы прошли такой непростой путь: работали дворником, сторожем, переживали полное безденежье, тяжкие скорби и потери… Что можете пожелать молодым, кто только начинает свой путь?
 
— У каждого свой крест, всем даются испытания. Человек должен пройти через мытарства, лишения. Но не надо отказываться от мечты, надо заниматься своим любимым делом. Нельзя сдаваться. Надо перетерпеть, этот путь надо пройти. Господь всегда поможет! Это точно. Я старый грешник и скажу вам, что мир не черно-белый, он очень сложный и, как сказал один монах, «есть две тайны в мире — это человек и Господь». Это действительно большие тайны, и разбираться в этом можно всю жизнь! А молодым я бы посоветовал быть с Богом и не растерять человечность, воспитывать в себе чувство милосердия… Спасение души – вот смысл нашей жизни. Человек ведь существо духовное, а не только тело и рефлексы. Думайте о душе, живите по совести, любите ближних своих. Милосердие и еще раз милосердие — это путь к любви. Когда хожу в храм, вижу, что молодежи становится все больше и больше, а значит, у нас есть надежда на светлое будущее.

— У известных артистов всегда много поклонников, но и недоброжелателей немало. Как относитесь к последним?

— Знаю, что меня не все любят, да я и не доллар, чтобы всем нравится. Не люблю, когда из меня строят какую-то звезду, известную личность — сразу начинаю комплексовать. Звезды на небе, а мы люди. Прекрасно понимаю уровень своего несовершенства, поверьте мне, грызу себя побольше критиков, и это помогает жить, дальше развиваться. Это самое главное — быть к себе беспощадным, а к другим добрым и снисходительным. К себе построже, а других любить и прощать. Вот моя задача, а не наоборот.

— Вопрос под занавес. Что бы Вы сказали, если представить, что Вас услышит весь мир?

— Для меня гораздо важнее, если бы было все наоборот. Если бы я мог услышать весь мир, а потом подумал и сказал. Это важнее для меня — слушать и слышать других! Говорить что-то миру — это пафос, мне это не важно. Главное самому услышать...

SOURCE: http://zemskova777.livejournal.com/24219.html